Всегда элегантный в жизни, Буряк и на футбольном поле оставался верным стилю, и его безошибочно можно было отличить по бегу с высоко поднятой головой, по аккуратной прическе, по мягкости обращения с мячом даже при «стыках» или при выполнении подкатов, которые он не любил.

Он — из футбольных романтиков, но не из безнадежных, для которых главное — потешить публику каскадом трюков, побегать по зеленой лужайке в свое удовольствие, а из тех, которые не только в состоянии принять душой принципы сугубо коллективной игры, но и привнести в нее что-то свое, частицу романтики. -

Техника и настырность Буряка, умение выбрать правильную позицию позволяли ему, когда он находился в лучшей своей форме, без особых хлопот перехватывать передачи соперников и с «бригадой» полузащитников зорко выискивать бреши в обороне противника.

Для хавбека забивал он вполне достаточно. В 1987 году он вошел в клуб Григория Федотова». Было весьма приятно, что, говоря о своем вступлении в клуб, Леонид с благодарностью вспомнил о годах, проведенных в киевском «Динамо», о пяти титулах чемпиона страны, завоеванных в составе нашей команды, о трех Кубках СССР, о Кубке кубков и Суперкубке. Он не грешил против истины, когда сказал: «Я очень много работал: за «красивые глаза» в такой классной команде не держат». -

Леонид Буряк достаточно сделал для киевского «Динамо», служил ему верой и правдой 12 сезонов». - (Валерий Лобановский, «Бесконечный матч»)

— Леонид Иосифович, как вы полагаете, в чем заключалась сила звездной команды киевского «Динамо» 1975 года?

— Сейчас, по истечении большого количества времени, с позиции тренера и специалиста, я бы ответил на этот вопрос так: в тот год с Божьей помощью или волею судьбы в нашей команде было подобрано 12—13 человек, которые все без исключения обладали генетикой лидеров. Кроме того, эти футболисты отличались очень высоким индивидуальным мастерством, огромным потенциалом. -

Тогда был период создания команды новой формации, была стадия тренерских экспериментов. Наше поколение футболистов выдержало огромнейшие тренировочные нагрузки, предложенные молодыми и амбициозными наставниками, и смогло достаточно долго, лет по десять— двенадцать, выступать на высоком уровне. -

— Вам в том уникальном составе «Динамо» образца 1975 года было всего лишь 22 года, Олегу Блохину — на год больше. Скажите, как строились взаимоотношения между старожилами команды и молодыми игроками? -

— Все было достаточно просто. Главным критерием авторитета в коллективе была игра. Если человек ни в чем не уступал другим в матчах и на тренировках, стабильно выступал в основном составе, то в его паспорт никто не заглядывал. -

Придя в команду, я еще застал в ней Пузача, Хмельницкого, Рудакова, Соснихина. Конечно, это были представители «золотого» состава середины 60-х, со своими устоявшимися правилами поведения. И мы, молодые, этим правилам подчинялись беспрекословно. Скажем, не имели права подниматься на второй этаж, где жили старшие, не могли зайти в столовую, когда те уже там сидели. -

— Неужели Лобановский поддерживал такие порядки? -

— Как раз наоборот — именно Валерий Васильевич и нарушил, поломал эти устои. Он всегда поддерживал молодых талантливых игроков. Как в футболе, так и в быту. Вспомните, как он доверял мне, Олегу Блохину, а чуть позже — Володе Бессонову, Саше Бережному, Володе Лозинскому и многим другим. Хотя, в принципе, он вводил в основной состав новых игроков довольно медленно, осторожно усиливал состав, как сейчас принято говорить, точечно. -

— В 1975-м Лобановскому было всего лишь 36 лет. Сейчас мало кто начинает в таком возрасте тренерскую деятельность. Интересно, как игроки относились к тренеру, который был старше их по возрасту всего на несколько лет? Не страдал ли поначалу его тренерский авторитет? -

— Ни в коем случае! Сколько себя помню, столько играл и работал под руководством Лобановского, он всегда вызывал к себе огромное уважение, был непререкаемым тренерским авторитетом. -

— Тем не менее и в возглавляемой им команде не обходилось без конфликтов. -

— Конечно, у нас, как в каждом коллективе, случались какие-то распри. Но это нормальное явление в футбольной команде. Потому что длительные подготовительные сборы в межсезонье, долговременное пребывание на базе истощало нас психологически и приводило к конфликтам, спорам, а порой и к дракам на тренировках. Но это, еще раз подчеркиваю, случается практически в каждой команде, особенно когда перед ней стоят максимальные задачи и игроки работают на грани невозможного. Лобановский обладал даром сплачивать коллектив в нужный момент, умел мотивировать игроков, находить такие слова перед матчами, после которых мы выходили на поле напрочь забыв о недоразумениях в отношениях. В игре мы были все за одного. И побеждали. -

— Установка на финал Кубка кубков против венгерского «Ференцвароша» была какой-то особенной? Или же Лобановский вел себя обычно, как перед любым матчем? -

— В принципе — ничего особенного. Хотя, конечно, многие детали у меня уже стерлись из памяти. У Лобановского в каждом матче была установка только на победу, что бы там ни говорили его критики о «выездной модели». Да и среди нас, игроков, тогда другого результата никто себе и не представлял. Даже в матчах за Суперкубок с «Баварией», в составе которой, было тогда несколько чемпионов мира. Но обе игры с «Баварией» прошли с нашим преимуществом, потому что у нас была очень сильная команда. Тогдашний уровень киевского «Динамо» намного превышал уровень большинства клубов, с которыми мы играли — и ПСВ «Эйндховен», и «Ференцварош», и «Айнтрахт».
 -
— И что, вы даже не побаивались грозную в те времена «Баварию»? -

— Конечно, побаивались. Мы прекрасно знали ее силу, знали, что это очень серьезный соперник. Но, в принципе, все должно было решиться уже в первой игре в Мюнхене. Ведь мы там еще один чистый гол забили — мяч пересек линию ворот примерно на полметра, но его не засчитали. А в Киеве, где был невиданный ажиотаж (102 тысячи болельщиков на трибунах), мы уже просто не имели права «отпускать» немцев. -

— Многие игроки с благодарностью вспоминают Лобановского не только как классного тренера, но еще и как человека, который заботился о быте своих подопечных. Нынче-то в профессиональных клубах главному тренеру, как говорится, нет дела до таких «мелочей». Это сфера деятельности соответствующих работников. А в чем, скажем, на вашем примере, проявлялась забота Лобановского? -

— Я никогда не говорил с Васильичем ни о размерах зарплаты и премиальных, ни о квартире, ни о машине, ни о каких-то дефицитных вещах (а тогда практически все в нашей стране было дефицитом!). Но все это я имел. В достаточном количестве и вовремя. И если Лобановский что-то обещал игроку — свое слово держал непременно. -

У меня был такой случай. Валерий Васильевич пообещал мне квартиру в доме Кабмина. А для этого нужно было специальное решение министерства. Когда мы с Лобановским пришли в высокий кабинет, его хозяин, увидев меня, замахал руками: «Вы что?! Как это мы можем, по сути, мальчику выделить квартиру в таком доме? Там же сплошь заслуженные люди жить будут». Тогда Лобановский спокойно говорит мне: «Леня, пожалуйста, выйди и подожди меня в приемной. А вообще-то, лучше отправляйся на тренировку. В Конче-Заспе поговорим». Я уехал. А перед занятием он вызвал меня к себе в комнату и, хитро улыбаясь, вручил ордер на квартиру в том самом кабминовском, доме. -

— Леонид Иосифович, болельщики разных поколений любят сравнивать две замечательные команды Лобановского — образца 1975 и 1986 годов. А если бы вас попросили провести такую параллель? -

— Это очень сложно. Может, даже невозможно. К тому же меня могут неправильно понять... Но если настаиваете, то я бы пальму первенства отдал команде 1975 года.